Рождение «Каллиграфа»


Так тянулись школьные будни Татьяны, радовавшие её лишь общением с детьми. Результатами же обучения Татьяна Михайловна была недовольна, хотя все её классы были на хорошем счету в школе. Но однажды произошло то, что коренным образом изменило её жизнь. В 1996 году знакомые попросили «поставить» почерк их дочери-первокласснице. У девочки были отличные знания, но из-за плохого почерка «пятёрок» не было. А так хотелось! 

В поисках чудесного средства от «куриной лапы» Татьяна «окунулась» в книги, в прописи, в старинные и, напротив, новаторские методики. «Вынырнула» из них Леонтьева с авторской программой коррекции почерка «Каллиграфъ».

Она до сих пор помнит первого «каллиграфского» ученика: Стас Желякевич в 5 лет уже зачитывался книжками по истории, а в 12... учился на «тройки» — ему снижали оценки из-за неряшливого, корявого почерка. Вместе с Татьяной Михайловной они победили «куриную лапу» всего за 13 часов! Потом был долгий путь эксперимента, где корректировалась методика и доводились до совершенства пропись, тренинги, наглядность, вспомогательные карточки… Работала Татьяна в это время со всеми — были у неё и пятилетки, и шестилетки, и взрослые, и подростки, и первоклассники, и выпускники школ, и праворукие дети, и левши.

С 1996 года по программе «Каллиграфъ» отзанимались многие сотни омских школьников, и только два или три раза вышла осечка. Детский почерк хотели изменить мамы, папы, бабушки, дедушки, словом, все, кроме самих счастливых обладателей каракулей, и, конечно же, их результаты были ниже обычных. Поэтому первым золотым правилом «Каллиграфа» является добрая воля детей, в противном случае Татьяна Михайловна не берётся за работу с ребёнком. Зато все другие — «записали», даже левши! Татьяна, к слову, уверена: их нельзя переучивать на правую руку. Она знает, о чем говорит, — сама переученная левша, пишет правой рукой, но вот в пространстве ориентируется с трудом, правую и левую стороны различает разве что по кольцам да по часам, хотя и эти у нее на правой... Очень многие родители шутят: «Отпрыск научился, теперь моя очередь!». Но всерьёз за парту решилась сесть пока только одна мама — Виолетта Владимировна Остроухова. Она привела в «Каллиграфъ» сына Юру, да сама увлеклась и осталась. Коллеги, говорит, после этого её почерк не узнали.

Далее