Не почерк, а катастрофа (Юсеф Ватфа)

Марина Сергеевна Говорушко, мама (Москва):

До школы проблем с письмом у Юсефа не было, потому что он ещё не умел писать. 

История его почерка началась в школе, с прописей для первого класса. Его практически невозможно было усадить, чтобы он что-то спокойно в них написал, тем более — исправил ошибки. В борьбе с его неусидчивостью не помогали никакие мои слова. На то, чтобы что-то ему объяснить и убедить его писать красиво, у меня ушло много времени, но всё было напрасным. Его письмо как неудачно началось, так же неудачно и продолжалось.

Объясняла я ему так, как могла, без каких-то педагогических знаний. Ребёнок у меня был один, опыта обучения детей у меня не было, в педагогике я не сильна. Да, наверное, что-то я делала не так, когда заставляла его писать безотрывно, как учили в школе. Поэтому исправить его почерк по тем заданиям и прописям, которые давались в школьных рамках, моих собственных сил не хватало…

” Да, наверное, что-то я делала не так, когда заставляла его писать безотрывно, как учили в школе.

В пятом классе проблемы с письмом обострились, потому что появилось много учителей, и писать приходилось всё больше и больше. В Москве очень много детских центров, но для помощи в исправлении почерка я выбрала «Каллиграфъ»: в ответе на мой интернет-запрос вы стояли практически первой строкой. Кроме того, мне понравился вид нового почерка, который получается после коррекции, когда-то я сама интуитивно пыталась писать подобным образом. О вас я знала давно, ведь я коренная омичка и до двадцати лет жила в Омске, а потом переехала в Коммунарку. Написала вам в декабре, но пока в «Каллиграфе» начнётся онлайн-курс, пришлось ждать до мая.

” В Москве очень много детских центров, но для помощи в исправлении почерка я выбрала «Каллиграфъ».

Учёба на курсе началась тяжело. Фактически повторилось то, что было в начальной школе: сказалась всё та же неусидчивость ребёнка. Может быть, это моё субъективное мнение, но особенные трудности у него вызвало интернет-сопровождение. Видеоконференции и мотивирующие видео он смотрел с интересом, но учебные ролики, особенно в начале курса, воспринимались им с трудом. Если я просматривала все видеообъяснялки от начала и до конца, и даже пересматривала кое-какие кусочки, то он эти 15-20 минут на месте усидеть не мог. У меня много времени занимали уговоры, чтобы просто усадить его за просмотр, причём начинала смотреть я, а потом подключался он. Положение было спасено тем, что к тому времени у Юсефа уже сложилось более взрослое понимание необходимости работы над почерком. Такая осознанность позволила ему не только пройти весь курс полностью, но даже и продолжить закрепление результата после окончания учёбы.

Поскольку я тоже сибирячка, мне в этой связи были понятны строгость и требовательность автора курса Татьяны Михайловны Леонтьевой. С одной стороны, она задавала чёткие рамки и поддерживала на уроках твёрдый порядок, а с другой — отдавала детям свою большую любовь. Лично мне подобный стиль преподавания импонирует, хотя у нас в Московском регионе сейчас распространён другой подход — «любовь и свобода». Я в успех такого «свободного» пути к обучению не верю. Педагогические принципы и правила Татьяны Михайловны мне более близки, поэтому мы старались их придерживаться.

” Мне понравился вид нового почерка, который получается после коррекции.

Вообще я считаю, что занятия, развивающие мозг, формирующие нейронные связи — это всегда в «плюс». Я против праздного времяпровождения. Если есть час занятий почерком, то я только «за». Если вдруг они не принесли большой и видимой пользы сегодня, то обязательно принесут её завтра. В этом есть свой резон, потому что всему своё время. Вспоминаю занятия Юсефа в музыкальной школе по классу ударных: когда-то ему там что-то не нравилось, но сейчас я наблюдаю явные позитивные сдвиги.

Как выглядело письмо Юсефа до «Каллиграфа»? Это были сплошные каракули. Это был не почерк, а катастрофа. Ситуация с его писаниной была для меня невыносимой, просто ужасной. Занятия по коррекции письма были прорывом, поставили почерк ребёнка «на колёса». Это был большой труд не только автора курса, но всей нашей дружной команды, состоящей из ученика, родителя и педагога.

” Хотя это ещё не идеальное письмо, то лично для меня — это то, что я хотела.

Разница между старым и новым почерком колоссальная! Хотя это ещё не идеальное письмо, но лично для меня — это то, что я хотела. И я очень надеюсь, что у этой истории будет счастливое продолжение.

Карточка победителя — почерк до и после коррекции