Почерк у тебя замечательный! (Лиза Погуляева)
Оксана Августовна Романюк, мама:
Мы с моей дочкой Лизой хотели попасть в центр коррекции почерка «Каллиграфъ» ещё четыре года назад. Уже в первом классе стало ясно, что у Лизы с почерком нужно что-то делать. Буквы наклонялись и падали в разные стороны, выходили за строку, часто вообще непонятно было, какая буква написана. Когда по этому поводу я советовалась со школьной учительницей, то она нас успокаивала: «Это всё пройдет само собой, дети сейчас просто не видят строчек, не понимают, что такое наклон. Не беспокойтесь, всё пройдет, всё пройдет». Не прошло…
Во втором классе мы уже лили слёзы из-за того, что ребёнок не может писать разборчивым почерком. Не помогал ни кнут, ни пряник. И ругали её, и хвалили — бесполезно. Лиза сидела за письменным столом часами, сама пыталась исправить свои каракули по каким-то прописям, но это только ухудшило ситуацию. В конце концов, дочка поняла, что изменить нечитаемый почерк у неё никак не получится, и невзлюбила его. Хотя я всегда старалась настраивать ее положительно: «Давай пиши, у тебя всё получится!». Не получилось…
В третьем и четвёртом классе ситуация была уже просто плачевная: за почерк Лизе стали снижать оценки. Знаний у неё было достаточно, но всё портил почерк. Что сказать о пятом классе? Когда появляются новые учителя, эта проблема становится особенно острой. Новый учитель не знает, какие у ребёнка знания. Глядя на оценку, понимает, что девочка знает предмет на 4. Но когда ребёнок начинает выполнять работы письменно, из-за нечитаемого почерка оценка за них будет или «три», или «два»!
” Когда по этому поводу я советовалась со школьной учительницей, то она нас успокаивала: «Это всё пройдет само собой, дети сейчас просто не видят строчек, не понимают, что такое наклон. Не беспокойтесь, всё пройдет, всё пройдет». Не прошло…
Некоторые обстоятельства заставили нас откладывать визит в «Каллиграфъ», но когда мы сюда всё-таки попали, то достигнутыми результатами были очень довольны.
Во-первых, страшный нечитаемый почерк у дочери совершенно пропал, и теперь стало очень легко читать то, что она пишет новым каллиграфическим.
Во-вторых, несмотря на то, что меня всегда волновал вопрос, не будет ли её почерк похожим на почерк других детей, у Лизы выработался свой характерный и округлый почерк. Хотя я и сама в душе понимала, что совершенно разные по характеру дети абсолютно одинаково писать буквы не могут. Тем не менее автор курса Татьяна Михайловна Леонтьева ещё до занятий на своей консультации объяснила, что сначала дети овладевают основами каллиграфии, поэтому первое время почерк у всех действительно похож. Однако уже через несколько дней письмо у каждого ребёнка становится индивидуальным — и чем дальше, тем больше это заметно. Дети пишут не одинаковым почерком, но одинаково красиво и быстро.
В-третьих, после курса мой ребёнок стал более аккуратным. И в обращении с вещами, и в обращении со школьными принадлежностями, с теми же тетрадками, которые раньше не любила из-за большого количества помарок. Теперь девочка стала уверенней в себе. Хотя до «Каллиграфа» она была просто в отчаянии и думала, что её ужасный почерк уже никогда не исправится!
” Сначала дети овладевают основами каллиграфии, поэтому первое время почерк у всех действительно похож. Однако уже через несколько дней письмо у каждого ребёнка становится индивидуальным — и чем дальше, тем больше это заметно. Дети пишут не одинаковым почерком, но одинаково красиво и быстро.
Договор с «Каллиграфом» мы заключили заранее, ещё зимой, хотя знали, что занятия проводятся только летом. Выбрали самую первую утреннюю группу, чтобы не разрывать день, и больше было времени потренироваться летом перед школой. Каждое утро Лиза вставала в семь часов, хотя обычно дети в каникулы в это время спят. Интересно заниматься ей было с первого дня, занималась с удовольствием, даже с азартом. И занималась самостоятельно. Я иногда подойду тихонечко посмотреть, а она мне с восторгом: «Мама! Давай я тебя нашу фирменную букву покажу, такая только у нас в «Каллиграфе»! Смотри — нужно вот так, а потом вот так!».
У меня сестра работает директором школы, она раньше всё время делала Лизе замечания, что та сидит неправильно, всё пыталась посадить её ровно за столом. Буквы тогда у дочери получались хотя и прямые, но всё равно совершенно непонятные. Я, бывало, говорю Лизе: «Ты пожалей свои буковки, что они у тебя такие страшные!», на что дочка мне: «Да я их жалею, но всё равно не получается!». Когда сияющая Лиза показала ей новый почерк, она с трудом поверила: «Я же помню твои буковки корявенькие, которые прочитать невозможно». А вот новый почерк Лизы ей очень понравился. Одобрила и сказала: «Почерк у тебя замечательный!».