Почерку требовалась неотложная помощь (Максим Щерба)


Ольга Сергеевна Щерба, мама (Омск):

Максим пошёл на курсы подготовки к школе с трёх лет. Там дети занимались изучением окружающего мира, и даже очень модным сейчас направлением ТРИЗ. Но, к сожалению, очень немного времени уделялось развитию мелкой моторики. Естественным образом, позже это достаточно негативно сказалось на почерке ребёнка. Конечно, этот пробел я пыталась как-то устранить, поэтому дома он занимался штриховкой и закрашиванием в раскрасках.

За год до первого класса сын пошёл на подготовительные курсы в гимназию. Там уже были прописи и требования — примерно такие же, как в моё время в первом классе. Дети писали в прописях по программе «Планета знаний». Но поскольку в гимназии уже были определённые требования, то времени на объяснения и отработку оставалось мало. Тем не менее большим количеством повторений палочки и крючочки всё же начали получаться.

В первом классе дети писали в прописи только одну первую четверть. Дальше они уже начали писать соединения букв, слова, предложения, тексты. Странно, но буквы и соединения букв на подготовительных курсах отличались от букв и соединений, которым детей стали учить в первом классе. Были такие различия, как несовпадения в верхнем или нижнем соединениях, пишется палочка до середины строки или до одной трети и т.п. Программа была одна, а педагоги учили по-разному. Точнее, детей этому совсем не учили, и достаточно существенные для письма детали мы впервые узнали только в «Каллиграфе». Только в «Каллиграфе» объяснение таких элементарных вещей, что одну букву нужно довести до середины строки, а следующую за ней букву — с середины строки начать, убрало из головы «кашу», дисциплинировало мысль, дало чёткое понимание правильной формы букв.

Как бы то ни было, первый класс гимназии Максим окончил на «отлично», и его успехи объяснялись только большим количеством повторений и дополнительными домашними занятиями. Результат был взят «штурмом», но почерк при этом оставался нестабильным. Наклон и высота букв разные, они пробивали строчки, не соблюдались расстояние между словами и красная строка. Что-то казалось Максиму вообще неважным — например, название текста: он его и не писал.

Почерку требовалась неотложная помощь — и мы с сыном пришли в «Каллиграфъ» к Татьяне Михайловне Леонтьевой.

Считаю, что почерком ребёнка лучше всего заниматься, пока он ещё учится в начальной школе. В среднем звене будут уже другие проблемы, а в младшем школьном возрасте желательно поставить детское письмо на хорошую основу. Чтобы научить сразу, а не переучивать потом. У нас в начальных классах прекрасная учительница, она замечательно объясняет. Но у неё недостаточно времени, чтобы всё отработать на практике. Почерку требовалась неотложная помощь — и мы с сыном пришли в «Каллиграфъ» к Татьяне Михайловне Леонтьевой.

Я сразу же отметила сильную психологическую базу курса коррекции почерка, его нацеленность на положительный результат. Каждый урок начинался с таких ярких примеров, таких замечательных жизненных историй, на которые было невозможно не отреагировать ни ребёнку, ни родителям. Мне очень понравилось, что на всех уроках в «Каллиграфе» могли присутствовать родители, ведь педагог работал, в первую очередь, с ними. И когда был такой запоминающийся пример из древней истории или из жизни спортсменов, то это позволяло понять, что ребёнок не одинок. Понять, что умение бороться и преодолевать трудности пригодится ему не только в исправлении почерка. И было видно, что на детский характер это сильно влияло. К тому же Татьяна Михайловна всегда находила, за что похвалить. Даже если только одна буква из нескольких была правильной, она её находила и объясняла, почему эта буква ей нравится.

Я сразу же отметила сильную психологическую базу курса коррекции почерка, его нацеленность на положительный результат. Каждый урок начинался с таких ярких примеров, таких замечательных жизненных историй, на которые было невозможно не отреагировать ни ребёнку, ни родителям.

Ещё одна сильная сторона «Каллиграфа»: в течение всех трёх недель происходит полное погружение в изучаемый предмет. Именно таким образом хорошо учить иностранные языки, тогда происходит абсолютное понимание смысла и ситуации. Уже после первого урока родители видят такие ровные и красивые буквы, которые невольно вызывают симпатию к новому почерку. Дети быстро учатся секретам и лайфхакам письма, позволяющим произвести на читающих благоприятное впечатление, даже если форма букв ещё не совсем совершенна.

В результате занятий Максим научился внимательно относиться к своему почерку, к положению буквы на строчке и на странице, к форме букв и их качественному выполнению. Теперь он твёрдо знает, что красоту почерка можно сохранять как при медленном, так и при быстром письме. Когда у него это в первый раз получилось — примерно к одиннадцатому уроку, то для него это стало приятным открытием. Скорость его почерка на сегодняшний день — 6 слов в минуту. Для ученика, который окончил второй класс, это хорошо.

Сын научился во время письма отключаться от внешних раздражителей и полностью концентрироваться на тексте. Как он сам говорит, раньше его мысли были, как дети на перемене. Они скакали в разные стороны, кто-то кричал, кто-то дёргал за косичку. Теперь же его мысли — как дети на уроке. Они спокойно сидят с прямыми спинками и похожи на красивые буквы. Такая концентрация даёт волю к победе, стремление написать красиво и без ошибок, чтобы получить отличную оценку.

Я видела детей, которые уходили после первого же пробного урока, чтобы не приходить сюда снова. И это были дети, которые привыкли всё получать либо за счёт каких-то очень лёгких усилий, либо за счёт родителей. В «Каллиграфе» это не проходит: ребёнку нужно честно трудиться самому, и тогда результат будет отличным.

На курсе Максим стремился к тому, чтобы его проверяла сама Татьяна Михайловна. Это большая ответственность — знать, что сам педагог будет тебя проверять, и тебе «5» за красивые глазки не поставят. Но ребёнок хотел получить её личное одобрение, и он очень старался. Эти чувства нельзя было подделать: он искренне желал научиться писать красивые буквы и сделать свой почерк читаемым.

Надо добавить, что уже несколько лет сын занимается спортивно-бальными танцами. Он умеет выходить на паркет, когда знает, что его оценивает несколько судей — больше десяти взрослых людей, каждый из которых ставит ему оценку. Он знает, что нужно показать всё, что ты умеешь. И он знает, что для победы нужно хорошо тренироваться. Что никакой волшебной таблетки, никакой волшебной кнопки, никакого волшебного слова — в этом понимании — не бывает. Чтобы добиться победы, нужно 99 процентов труда и 1 процент успеха. Мне было легко объяснить своему ребёнку, что и к исправлению почерка нужно отнестись, как к определённому спорту. И здесь, и там — стремление к победе. Как он выходит на паркет, так он приходит в «Каллиграфъ». Ровно так же, как и в спорте, количество правильных и качественных повторений даёт безусловный результат. У него есть чувство борьбы, есть спортивный интерес. Есть — как и у любого здорового ребёнка — стремление быть первым. В «Каллиграфе» всё было так же: количество повторений, ответственность и желание победить. Мне было удобно сделать такую взаимосвязь, потому что моему ребёнку это было очень понятно. Понятно и на физическом, и на психологическом уровне. 15 уроков на курсе коррекции почерка — это как его подготовка к турниру. Нужное количество повторений — это как накачивание мышц. Поэтому учёба на курсе только дополнила сильные черты его характера.

Я видела детей, которые уходили после первого же пробного урока, чтобы не приходить сюда снова. И это были дети, которые привыкли всё получать либо за счёт каких-то очень лёгких усилий, либо за счёт родителей. В «Каллиграфе» это не проходит: ребёнку нужно честно трудиться самому, и тогда результат будет отличным.


Образцы почерка до и после «Каллиграфа»


Диплом Максима Щербы за исследовательскую работу о красивом почерке