Реальный результат за короткое время (Артемий Овчинников)

Татьяна Ивановна Овчинникова, мама (Омск):

Почерк у Артемия не испортился: он изначально не был поставлен. Для меня удивительно, что программа «Школа России», по которой они сейчас учатся, не предусматривала прописи. Прописи в том виде, в котором они в своё время были у нас. Мы долгое время писали элементы, потом переходили в буквы, а им никакого времени на элементы не даётся: они сразу пишут буквы. Естественно, когда букву целиком показывали, а потом требовали её повторить — в некоторых случаях он вообще не понимал, как её писать. Он просто срисовывал с учебника картинку. При этом ни только о почерке, но даже о чём-то, хотя бы отдалённо на него похожем, речи не было. Сын царапал в тетрадях грязные и нечитаемые каракули. На буквы они стали походить к концу первого класса — и то потому что дома мы дополнительно занимались по прописям.

Расскажу о прописях. Однажды моя подруга из Москвы прислала фото диктанта своей дочери-второклассницы с абсолютно ровными буквами. Я стала спрашивать, и она мне рассказала, что у них в школе директором работает Илюхина, известная своей методикой. Я стала искать и купила прописи Илюхиной — все, которые были в магазинах. С этими прописями говорить о нашей беде я пришла к директору нашей школы и сказала: «Пожалуйста, сделайте мне, чтобы у моего сына было так же». Та ответила: «Конечно, безусловно, мы всё сделаем». Но через некоторое время мне эти прописи были возвращены со словами: «Мы вам и так даём дополнительно типа таких же прописей — берите и пишите». Мы, конечно, писали по прописям Илюхиной дома. Но свободного времени у работающих родителей мало, а чтобы оттачивать почерк, необходимо проводить с ребёнком часы, нужно наблюдать за его работой, плотно с ним заниматься. В итоге после всех домашних занятий это были не буквы, а какие-то неразборчивые их подобия. Хотя в первом классе оценок не ставят, но учительница каждый раз писала Тёме в тетради: «Плохо!». И там на самом деле всё было плохо, это никакое не преувеличение. Я ещё молчу о грамматических ошибках, но их можно объяснить хотя бы тем, что Артемий — ученик очень непоседливый, с неустойчивым вниманием. Я поняла, что успеха в работе по прописям у нас нет.

И ещё я поняла, что если мы сейчас же ничего не сделаем, то во втором классе скатимся на «двойки». До начала учёбы во втором классе оставалось три месяца, и я стала смотреть, что можно сделать за это время. Стала выбирать среди детских центров развития и от знакомых, которым я доверяла, услышала несколько добрых отзывов о «Каллиграфе». Я лично беседовала с каждым из них. Увидела, что это будет совместный труд педагога, ребёнка и родителей. Это будет настоящая битва — война с «куриной лапой». Тем более, что учёба идёт летом, когда хочется гулять, а не водить ручкой по бумаге. Поэтому окончательное решение я приняла, только когда мы пришли на пробный урок. Конечно, я и тогда ещё сомневалась: казалось, что дорого. Но теперь вижу, что за тот результат, который получился, это и не дорого.

” Я ни разу не пожалела, что мы начали учиться в «Каллиграфе».

Я ни разу не пожалела, что мы начали учиться в «Каллиграфе». На уроках присутствовали или я, или мой муж — по очереди. Он у меня сначала считал, что ничего этого не надо, относился скептически: «Нас же никто не заставляет… Всё само собой когда-нибудь выровняется…». А вот когда он посмотрел на занятия, когда вникнул в тему, то стал даже более ярым, чем я, сторонником коррекции почерка. Получилось, что вся семья превратилась в единую команду, мы все участвовали в этом процессе.

Характер у Артемия сложный, он своенравный и настырный, плюс у него в слабой форме синдром дефицита внимания. Но если сын чем-то увлечён, если ему что-то нравится — его с места не сдвинешь, он может работать часами. И донести до ребёнка мысль о том, что разборчивый почерк в школе необходим, смогла только Татьяна Михайловна Леонтьева. Как ей это удалось? Она сумела расположить к себе: когда было надо — она хвалила, иногда — нажимала, очень гармонично сочетая «кнут и пряник». Наверное, это интуиция и большой педагогический опыт: сюда же очень много «трудных» детей приходит. Она понимает, как с такими детьми работать, что на них действует, а что нет. Мне очень нравится, что она возвращает Тёму в реальность, когда он куда-то «поплыл». Она это видит сразу, видит всех таких детей, возвращая их в процесс — у неё это получается чудесно!

В «Каллиграфе» очень хорошая подготовка материалов, в смысле здравого перфекционизма. Думаю, что все читают интернет, но мало кто трудится и применяет удачные находки. Отличный лайфхак — письмо карандашом на первой неделе. Я только читала об этом японском методе, а тут он используется на практике. У Татьяны Михайловны столько лайфхаков! Это огромная творческая работа.

” Отдельно от основного курса видео работать не будет... Действует только вся система целиком, вместе с «живыми» уроками. Отдельно и самые толковые прописи не помогают...

Как человек, работающий в IT-бизнесе, хочу сказать о сайте и видеоуроках «Каллиграфа». Видно, что работа проделана большая, и видеообъяснялки — это хорошее подспорье, нужная инструкция к домашней работе. Но очевидно, что отдельно от основного курса видео работать не будет, даже если его получится скачать. Действует только вся система целиком, вместе с «живыми» уроками. Отдельно и самые толковые прописи не помогают: мы это уже проходили на илюхинских, — надо грамотно применять методику преподавания. Нужно так построить всю организацию учёбы, чтобы система работала отлично.

Подводя итог, я считаю, что у Леонтьевой получился очень качественный образовательный продукт. Есть реальный результат за короткое время. Да, это было с боем, это было нелегко, но результат того стоит. Здесь нам дали выше наших ожиданий. «Каллиграфъ» — лучшее, что произошло в образовании моего ребёнка за всю его жизнь.

Образцы почерка до и после «Каллиграфа»