Советую ехать только в Омск (Юлия Соседова)


Оксана Владимировна Соседова, мама (Нижневартовск, Ханты-Мансийский автономный округ):

Училась я в городе Омске в 62-й школе. Первоклассницей стала в 1980-м году, это был год открытия школы. В школу после садика пришла подготовленной, уже читала, но ещё по слогам. Мы сразу же начали пользоваться шариковыми ручками. Я хорошо запомнила, как учительница и родители били меня по рукам за то, что я писала левой. Так меня переучили на письмо правой рукой. Теперь я не пишу ни левой, ни правой — в том смысле, что любой из них пишу одинаково плохо. Почерк получился некрасивым, хотя и разборчивым.

Сейчас я работаю воспитателем в одном из детских садов Нижневартовска. В детсаду мы учим азбуку, учимся читать и готовим руку к письму. Дети рисуют палочки и различные элементы, но самих букв мы не пишем. Есть дети, которые пишут, но это, как правило, после дополнительного обучения вместе с родителями или педагогами.

Что случилось у нас? Я видела, что моя дочь Юлия к учёбе в первом классе не готова. Это несмотря на то, что психологи говорили о её хорошей подготовке к школе. И когда начались первые школьные занятия, это превратилось в большую проблему. Математика и остальные устные предметы давались девочке отлично, а чтение и письмо — плохо. Учёба шла по программе «Начальная школа XXI века», а там на почерк внимание не обращается: дети пишут так, как они хотят.

По поводу ситуации с письмом у Юли я задавала учительнице вопросы, но та спокойно отвечала: «Дети пишут так, как им удобно».

Девочка боялась писать, боялась ручки, боялась уроков письма в классе и не хотела выполнять письменные задания дома. Она плакала и отказывалась идти в школу. Если писала, то очень медленно. Буковки были корявыми, кривыми, скачущими, у них был разный наклон и нарушенная форма. Письмо цифр она начинала не сверху вниз, а снизу вверх — для меня это было удивительным. Если посмотреть на её образец почерка до «Каллиграфа», то там не самый плохой юлин почерк: это она ещё старалась. По поводу ситуации с письмом у Юли я задавала учительнице вопросы, но та спокойно отвечала: «Дети пишут так, как им удобно». Меня это, конечно, не устраивало. Я думала, что с опытом учёбы к дочке придёт уверенность, и она станет писать хорошо. Но к лучшему ничего не менялось, само собой не рассасывалось. Боязнь перед ручкой и письмом у ребёнка нисколько не уменьшалась.

Сначала мы покупали в магазинах прописи. Но поскольку домашнее задание Юлей делалось очень долго, а ещё у неё была художественная школа, то времени на прописи оставалось мало. Отточить письмо было некогда, поэтому прописи не дали улучшений. Целый год до школы и потом ещё полгода мы занимались с репетитором — толку никакого. Процесс шёл, занятия были, с репетитором дочь разговаривала, играла и работала в тетради. Но как только нужно было писать самой дома или в школе — результата не было.

Специализированного центра коррекции почерка в Нижневартовске нет, поэтому мы поехали в Омск.

Дальше я стала ждать летнего отпуска, чтобы поехать учиться в «Каллиграфе». До Нижневартовска некоторое время я работала в омской справочной службе и оттуда знала, что в Омске есть центр коррекции почерка. У меня есть старший сын, в начале двухтысячных он был школьником, и почерк у него тоже был неважным. Но на исправление почерка мы тогда не пошли, потому что нам какой-то человек сказал: «Там учат писать отрывно, а нужно безотрывно». Почему я тогда доверилась такому мнению, я не знаю… В Нижневартовске, как и в Омске, тоже имеются детские развивающие центры. Судя по рекламе, делают они и то, и другое, и третье — в том числе, и коррекцию почерка. Однако акцент там идёт на что-то другое — например, на скорочтение. А я совершенно не хотела, чтобы мой ребёнок занимался скорочтением. Оно ведь больше нужно для работы, а не для учёбы — зачем маленькому ребёнку забивать голову? И потом, это скорее не образовательные, а развлекательные центры, которые организуют досуг, занимают свободное время детей. Специализированного центра коррекции почерка в Нижневартовске нет, поэтому мы поехали в Омск.

Скучать было некогда, урок не «размазан», он проходит живо и динамично.

Занятия в «Каллиграфе» проходили отлично, в том объёме, который могли понять не только старшие, но и младшие школьники. Домашние задания и видео помогали повторять материал урока: если даже что-то было неясно, можно было вернуть видео назад и просмотреть его ещё раз. Всё было интересным и для Юли, и для меня. Скучать было некогда, урок не «размазан», он проходит живо и динамично. Учебное время пролетает незаметно.

Дочери было сложно включиться в домашнюю работу после длительного отдыха. К тому же дома у моих родителей часто было не совсем удобно: там слишком много ребятишек, они отвлекали на себя внимание, не давали заниматься. Поэтому после уроков мы обедали, потом возвращались в пустой класс и делали домашние упражнения здесь. У меня смартфон с большим экраном, все видеоуроки было хорошо видно.

Результат, полученный в «Каллиграфе»: буквы и цифры стали красивыми и приобрели правильную форму, а дочка сама поверила в свои силы. В первые дни она говорила: «У меня так красиво никогда не получится, я не смогу так писать, забери меня отсюда». А сегодня она сказала: «Мама, я пишу так же красиво, как Пелагея!». Пелагея — это её подруга, которая пишет лучше всех в классе. Я ответила: «Вот видишь, ты тоже можешь!».

Буквы и цифры стали красивыми и приобрели правильную форму, а дочка сама поверила в свои силы.

Советую родителям из других городов: если у ребёнка есть проблемы с почерком — ехать только в Омск. После этой поездки я узнала, в какую сторону надо двигаться дальше, как правильно решать наши проблемы. И не только в теории, но и убедилась на практике. Желаю «Каллиграфу» успехов, здоровья и терпения, потому что коррекция почерка у детей — это очень тяжёлый труд.


   


Образцы почерка до и после «Каллиграфа»