Песенник из школьного детства
Листаю странички рукописного сборника песен начала семидесятых годов. В шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых, и даже в начале девяностых, у девочек считалось стильным записывать в толстые общие тетради слова шлягеров того времени.
В мои школьные годы ведение песенников представляло собой повальное увлечение, и я отлично помню тот шальной азарт, с которым девчонки неистово охотились за новомодными текстами. Когда же они их доставали (глагол «достать» обозначал тогда возможность приобрести нечто очень редкое и дефицитное), то восторженным воплям и щенячьей радости не было конца. Драгоценные фразы кумиров немедленно, но бережно списывались, укладываясь в ровные строчки и клеточки заветной тетради.
Как обычно, в первые дни января по телевизору показывали конкурс «Песня года». Там выступали лучшие артисты с самыми модными песенками. В тот вечер к телику подключался магнитофон — хорошо, если через провод, а бывало, что микрофон просто подносился к телевизорному динамику, — и чудесные мелодии медленно, но верно оказывались на плёнке.
На следующий день магнитофон подвергался допросу с особым пристрастием. Злобно и беспрерывно щёлкали кнопки воспроизведения и перемотки. Лента жалобно стонала, мотаясь туда-сюда, справа-налево и слева-направо, периодически зажёвывая саму себя в резиновых роликах. Мотор нагревался до температуры белой горячки. Динамики то дико хрипели, то плаксиво блеяли, то истерично визжали. Вся эта сумасшедшая какофония, напоминающая своим невероятным безумием то ли пыточную времён царя Ивана Грозного, то ли шабаш ведьм на Лысой горе, явно не предназначалась для слабонервных и беременных. Чудовищную экзекуцию с расчленением музыкальных произведений до конца выдерживали только самые стойкие и терпеливые.
Однако эти дьявольские труды с лихвой оправдывались божественной наградой. Принесённый в школу после зимних каникул песенник с очередными нетленками представлялся девочкам всего класса настолько бесценным и желанным сокровищем, что их нескрываемая зависть к его обладательнице была гарантирована.
В тот день ты была звездой. Ты являла собой воплощение ангельского обаяния и очарования. Твой рейтинг в классе взлетал на головокружительную высоту. То здесь, то там у тебя нудно и слёзно просили что-то из него переписать. Через какое-то время ты нехотя соглашалась выдать священную рукопись самой настойчивой просительнице, но всего лишь на несколько минуток.
Где-то на школьном подоконнике, ужасно торопясь, кривым и скачущим почерком та переписывала сакральные строки на какую-то рваную и мятую бумажку, радуясь такому фантастическому везению и неожиданно свалившемуся с неба счастью. И потом дома, уже в свою собственную тетрадку, писала своим самым красивым почерком, украшая свеженаписанный текст вырезками из открыток, аппликациями из журналов, конфетными фантиками и — предел счастья! — наклейками. Но в этом случае — о, горе! — на следующее утро песенник новой звезды оказывался более популярным, чем твой…
Фото страничек со словами из песни «Толстый Карлсон» взяты из песенника бабушки нашего ученика Егора Пищиты — Татьяны Васильевны, которая любезно подарила его музею «Каллиграфа».