Сумел дитя родить — умей и научить

Репетитор по английскому как-то рассказала такую историю. Будучи ещё студенткой, она давала уроки детям, и случай привёл её в состоятельную семью, жившую в коттедже. Люди эти относились к окружающим, мягко говоря, довольно своеобразно.

Однажды зимой она, заранее договорившись о времени своего урока, приехала к своим клиентам, однако ворота были закрыты. Почему? Потому что они вдруг решили пообедать в ресторане, но предупредить об этом репетитора не посчитали нужным. Кто она такая, чтобы её время и заботы были в приоритете? Когда девушка позвонила матери ребёнка, та сказала на полном серьёзе: «Мы сейчас уехали на обед в ресторан. Надо будет подождать. Мы всё закончим и подъедем». По сути, это означало примерно следующее: «Ты постой-ка у ворот, пока мы соизволим откушать. А сколько времени на это понадобится — не твоё собачье дело. Пребудь в восторге, что наша семья вообще обратила на тебя внимание и осчастливила тебя работой. Ничего с тобой не сделается, если поторчишь на морозе минут сорок. Обслуга, знай своё место».

” Стремление властвовать может проявляться отнюдь не только в отношении к учителю, но и ко всем окружающим.

Я не зря вспомнила этот рассказ: на днях в моей практике произошёл похожий случай. Как вы знаете, у нас в «Каллиграфе» учатся дети, живущие в разных концах России — от Калининграда до Владивостока. И вот мама одного из моих московских учеников в категоричной форме написала мне предупреждение о том, что в установленное время они не смогут прислать на проверку выполненное домашнее задание. Казалось бы, мелочь, но написано это было с тем же посылом, как и в случае, когда репетитору предлагали подождать, пока семья пообедает. В её строчках читалось: «Я же вам плачу — значит, я заказываю музыку. Хочу — соблюдаю ваши правила, не хочу — не соблюдаю». На моё предложение сменить статус учащегося с ученика на вольнослушателя, чтобы они могли распоряжаться своим временем более свободно, неожиданно последовала гневная, но не очень логичная тирада по поводу «бездушного отношения к ученикам» и того, что я ей предлагаю «ради курса бросить работу». И вообще для этой мамы представлялось вполне нормальным, если преподаватель из Омска проверит их домашнее задание в первом часу ночи. До этого времени я должна ждать работу её ребёнка, чтобы её проанализировать, найти ошибки и дать рекомендации. Потом дождаться её ответа и лечь спать часа в три ночи.

” Претензии на особое отношение и привилегии для своего ребёнка основаны не столько на родительской любви, сколько на стремлении к власти и диктату.

Если бы я была молоденьким репетитором, то, возможно, начала бы сомневаться в правильности своей позиции. Но исходя из того педагогического опыта, который накопился у меня за четверть века, я понимаю, что подобные претензии на особое отношение и привилегии для своего ребёнка основаны не столько на родительской любви, сколько на стремлении к власти и диктату. Причём жажда власти может проявляться отнюдь не только в отношении к учителю, но и ко всем окружающим. И в этом случае между желанием помочь своему ребёнку и намерением установить в «Каллиграфе» собственные законы, как это ни парадоксально, побеждает второе. Интересно, что даже если я иду на поводу у подобного рода родителей, то они всё равно находят повод для нарушения наших простых правил. Или курс, с которым справлялись даже дошколята, для них «слишком тяжёлый», или «требования завышенные», или вообще «препод — зверь».

Для чего я всё это рассказываю, друзья мои?

Во-первых, я хочу, чтобы родители знали, что я всегда на стороне ребёнка. Даже если я чрезвычайно строга, даже если я предъявляю к своему ученику, как может показаться, слишком высокие требования, моя цель — помочь ему получить отличный результат.

Во-вторых, мне хочется, чтобы при принятии решения об учёбе в «Каллиграфе» родители могли трезво соразмерить свои желания со своими возможностями. Подразумеваю возможности не столько финансовые — они всегда найдутся, была бы цель. Под возможностями я имею в виду время, которое взрослые готовы посвятить ребёнку. Специально замечу, что ребёнку не чужому, а своему. Время, чтобы пообщаться с ним не на ходу, а потратив на него 2—3 часа в день. И не просто: «Вот тебе гаджет — и отстань», а живо интересуясь его проблемами и заботами, помогая ему, подстраховывая его работу. Время, чтобы быть настоящим родителем, а не просто «взрослым в придачу к ребёнку».

” Когда профессионал ведёт тебя к твоему успеху тем путём, который отлично знает, ты сознательно ему подчиняешься.

В-третьих, мне хотелось бы, чтобы во время учёбы в «Каллиграфе» родители и дети могли проявить такую христианскую добродетель, как послушание. К сожалению, в нашем обществе слову «послушание» всё чаще придаётся негативное значение, противоположное свободе и творчеству. Однако я не говорю о каком-то тупом поклонении или о слепом следовании. Речь идёт о разумном послушании учителю, когда ты понимаешь, что в этом деле ты не так искусен, как в собственной профессии. И когда профессионал ведёт тебя к твоему успеху тем путём, который отлично знает, ты сознательно ему подчиняешься. Образно говоря, не пытаешься вырвать руль из его рук.

Я не боюсь потерять клиентов и не пляшу джигу перед каждым, кто обратился ко мне за помощью. В «Каллиграфе» действуют вполне простые, понятные и разумные правила. Направлены они на то, чтобы ученик гарантированно получил высокий результат в виде красивого и быстрого почерка. Тот, кто ищет здесь расшаркиваний, приседаний в книксенах и самоутверждения за счёт преподавателя, будет разочарован. С такими гражданами мы прощаемся очень быстро, без сожаления и без возможности повторного к нам обращения.

Мы готовы помогать адекватным и заботливым родителям. Родителям, уважающим труд учителя. Родителям, которые изо всех сил стараются помочь своему ребёнку преодолеть школьные трудности, посвящая ему время, внимание и любовь.